Объяснительная записка

Только в XXI веке появляется возможность закончить этап слепой культурной экспансии, направленной против природы.

Впервые и, вероятно, в последний раз у человечества как вида есть возможность остановить необъявленную войну планетарной культуры (цивилизации) с Землей. Настало время закончить экзистенциальный конфликт, который угрожает будущему человечества и в котором современная хищническая культура не может победить. Принятие Конституции Земли является вынужденным шагом для того, чтобы культура повернулась к Земле, объективной необходимостью признать юридически и отрегулировать соразмерность объема и формы мировой культуры по отношению к природе. Перечень прав и свобод человека необходимо дополнить обязательством глобальной культуры сохранять природное бытие, сотрудничать со своей оказавшей гостеприимство системой. Поэтому принятие настоящей Конституции в общественных интересах человечества имеет первостепенное значение в эпоху, когда над его будущим нависла экологическая угроза.

Если не произойдет принципиального биофильного поворота культуры, то ни один народ, ни одно государство, ни еще какая-либо более широкая общественная формация не станут ни моральным, ни правовым, ни политическим сувереном. Люди будут обречены на соперничество за землю, чистую воду и здоровую пищу, на войну за энергию и сырье. На отравленной и перегретой планете они будут голодать и вымирать по собственной вине. Права, свобода и суверенитет людей предполагают наличие биологически здоровой и незагрязненной Земли.

Население нашей планеты может вновь стать частичным субъектом своего ограниченного видом существования, только если ему удастся адаптировать культуру к Земле, преодолеть бессмысленную концентрацию власти и капитала в руках узкого слоя невыбираемых людей. Кажется, что современный капитализм является последним эволюционным этапом развития противоприродной культуры вообще.

Вооруженные знаниями по биологии о сложной молекулярной структуре всех живых систем и неживых структур мы можем, наконец-то, понять, что, с точки зрения естественно упорядоченной природы, высокомерная человеческая культура – это лачуга, построенная наспех из остатков разрушаемого храма природы. Сегодня мы уже знаем, что культура является безрассудной, любительской переделкой тонкой процессуальной архитектуры Земли, внутренне в совершенстве сбалансированной и находящейся в динамическом равновесии Земли. Мы признаем, что эта временная переделка является эгоистичной с точки зрения вида, она – в отличие от уничтоженных природных структур – после исчезновения человека не сохранится.

Права и правила естественного обновления планеты Земля мы защищаем от стремительной технической экспансии самой развитой части человечества. Той части, которой не удается приспособить искусственную культурную систему к планете. Деятельность человека как вида, хотя и велась с самого начала с помощью врожденной наступательной адаптивной стратегии, но почти за все время существования культуры корректировать ее была в состоянии не только природа, но и врожденное человеческое смирение и уважение к Земле.

Смирение и уважение к Земле, которые сохранились у остатков живущих природной жизнью народов, тем не менее, в современной потребительской культуре перекрываются целенаправленно искаженной мощью науки, техники и капитала. Смирение нового типа, вытекающее из распознавания разрушительной силы искусственных технологий по отношению к хрупким живым системам, в хищнической духовной парадигме, к сожалению, возникнуть не может.

Современные конституции национальных государств, написанные в духе просвещенного оптимизма и окончательного разгрома феодальных отношений, о правах Земли не упоминают. Все традиционные антропоцентрические конституции извращают истинный порядок ценностей: природу они считают в онтическом смысле пассивной, ценностно нейтральной и неинтересной с точки зрения права. Они считают ее миром человека и для человека. И этот мир человек в соответствии со своей натурой инстинктивно присваивает себе, подчиняет себе и наделяет его своим собственным значением и смыслом. В таком мире, в соответствии с антропоцентрическим правом он себя продвигает, эмансипирует и реализует. Им управляет наступательная адаптивная стратегия культуры, являющаяся развитием части его биологической предрасположенности, и он переделывает мир ради своей сиюминутной выгоды. Поддерживаемый развитием частичной рациональности он не чувствует уважения и смирения перед тем, что он является только крошечной веточкой на дереве жизни, которая не может жить самостоятельно и которая не должна так равнодушно относиться к стволу, как он равнодушен и к планете Земля, и всем другим космическим структурам. В соответствии с европейской духовной традицией он не считает природу более древней и более широкой субъективностью, которой ограниченная человеческая субъективность должна быть подчинена.

C принятием Конституции Земли право, наконец, признает природу и природно-биологический потенциал человека. Признавая главенство Земли над культурой и биологическую подчиненность человека Земле, право – со времен греческой антропоцентрической античности – дает людям и политикам ясно понять, что настало время для новой биофильной экономики, политики и образа жизни людей. Тем самым оно (право) публично сообщает, что хотя человек и не является венцом творения и что его культура не является по отношению к живой природе реальностью более значимой, высшей и организационно сложнейшей, но несмотря на это человек достаточно исключителен. Он создал удивительно развитую противоприродную культуру, он осознал свою вину в уничтожении природы и решается начать этап культуры биофильной, симбиотической с природой эволюции, возможной в течение длительного периода времени.

Так как проект Конституции Земли задуман как главный документ по отношению ко всем сегодняшним антропоцентрическим конституциям, он сохраняет их силу только в отношении прав и обязанностей граждан, государства и его органов, целостности населяемой территории, в вопросе части международных соглашений и договоров. Принимаемые вновь конституции, которые станут отправной точкой для биофильного законодательства, должны уважать права, творческость и результаты естественной эволюции Земли.

Ernst Haeckel, philosopher, biologist, and artist, known as German Darwin, was one of the first who already in 1860-1904 worked hard to prove that nature was a place of order, balance, and beauty – here an illustration from his book Art Forms of Nature.

Человеческая культура, которая, судя по количественным показателям растет и процветает, с учетом принципиального отличия своей структуры и направленности, становится для Земли опасной небиологической опухолью. И хотя она не может уничтожить Землю как планетарный организм, она разрушает ее упорядоченность, устраняя физический, химический и биологический баланс, который установился при естественном ходе эволюции человека как биологического вида.

Однако рост технической потребительской культуры, неконтролируемо распространяющейся по всей Земле, большинством наших современников, правом и политикой воспринимается только позитивно – как рост богатства, свободы и улучшения условий жизни людей. Общественности без помощи эволюционно-онтологической теории трудно понять, что слепая экспансия культуры означает уменьшение естественной упорядоченности Земли, риск потерять ее пригодность для проживания.

Также и поэтому право должно открыто заявить, что в ситуации, когда на всю Вселенную распространяется закон сохранения материи и энергии, но не закон сохранения упорядоченности (информации), земные софистицированные структуры культуры могут возникать только при переформировании (уничтожении) более древних природных структур.

Как уже отмечалось, сегодняшнее право признает искусственную культурную субъективность этническую, государственную и наднациональную, связанную с бизнесом, финансовую и военную. Эта констатация подтверждает теоретически доказанный факт, что субъективность – это способность открытых нелинейных систем создавать и сохранять свои высоко упорядоченные структуры. В случае природы это означает, что земные живые системы – активны, открыты для материи, энергии и информации. Они познают среду, у них есть свои собственные эволюция и память, они добиваются своего и являются самосозидающимися и саморегулирующимися. Признание правовой субъективности Земли не включает в себя предположение, что она имеет волю и сознание,что она может говорить и вести себя морально. Для этого признания достаточно, что Земля породила биосферу и человека, что она кормит человека, воспроизводит его, а сегодня также – поврежденная культурой – угрожает ему. Для признания субъективности Земли достаточной причиной является то, что из ее субъективности следует частичная и временная субъективность человеческая и культурная. Но в отличие от признанной правом искусственной культурной субъективности (связанной с бизнесом) выступать от имени Земли могут все граждане или их избранные представители.

При этом, однако, субъективность определяет не человеческое решение, а сама реальность. Каждая субъективность внешне проявляется измеряемой способностью онтической творческости. И если проявлением человеческой и культурной субъективности является временно существующая глобализованная культура, то аналогичным выражением главенствующей субъективности Земли является существующая в течение длительного времени биосфера. Бесспорное проявление субъективности Земли – это ее живая высокоупорядоченная система, которая включает в себя человека как биологический вид, наделенный собственной, но всего лишь ограниченной и временной субъективностью.

Правовые гарантии субъективности Земли – одновременно прямой и косвенный отказ сегодня от вредоносного антропоцентризма. Оказывается, что конфликт между природой и культурой, обострение которого без хищнической ориентации духовной культуры, вероятно, вообще бы не произошло, является достоверным свидетельством неадекватности всех форм превосходства человека. Антропоцентризму, как бы это философы, юристы и политики по большей части себе его не представляли, никакой эксплицитный концепт действительности не нужен. Он добивается своего благодаря силе своей биологической закорененности в консервативной человеческой природе – в геноме.

В прошлом законодатели, даже не обращая внимания на абсолютную биологическую подчиненность человеческого вида Земле, заявляли, что народ той или иной страны – конечный, никому не подчиняющийся суверен. Хотя мы понимаем освобождающую силу этой формулировки, смыслом которой было не допустить возвращения средневековых монархий, мы напоминаем о ее исторической ограниченности. Формулировка, что народ – самый высший суверен той или иной культуры, могла бы иметь силу только в период, когда человечество еще не создало противоприродную глобальную экономику и техносферу, и когда эти искусственные культурные субъективности еще не угрожали естественному балансу и обновлению планеты Земля.

Если мы признаем субъективность, т.е.способность к деятельности, познанию, принятию решений и онтической творческости за индивидуумами или общественными институтами, то как мы вообще можем отрицать её (субъективность) в отношении системы, которая спонтанно создала жизнь, человека и предпосылки для его субъективности? Как мы можем отрицать её в отношении системы, являющейся более своеобразной независимой и мощной, чем глобальная культура, системы, которая примет окончательное решение о судьбе культуры? И если мы согласны с тем мнением, что сегодняшняя глобализированная культура и техносфера – это предметные внешние проявления человеческой видовой субъективности, то что нам мешает принять вышеприведенную мысль, что биосфера, в том числе и человек, – аналогичное внешнее проявление субъективности Земли? Целенаправленность, характеризующая культуру, не стоит выше, чем спонтанность, также характеризующая культуру. Однако, спонтанность, что надежно осуществляет естественную эволюцию, может играть культурно-оптимизацирующую роль только тогда, когда культура настроена духовно биофильно.

Консервативный человеческий геном не единственная причина сегодняшней хищнической ориентации культуры. Социокультурная причина такой установки, причина, которую, в отличие от генома человека, мы можем изменить, – это принятая когда-то хищническая духовная парадигма. Под хищнической духовной парадигмой мы понимаем идейный набор геометрических, математических и философских абстракций, которыми уже греческой философии и науке удалось заменить мышление на бытие, и, таким образом, закрыть глаза на сложно познаваемый характер и единство жизни с неживым существованием, не понимать креативность, равновесие и упорядоченность земной природы. На протяжении нескольких веков ее познание было подчинено «заразной» магии технологических понятий теоретического языка, которые до сих пор вводят в заблуждение учеников и студентов большинства учебных заведений.

И хотя создание основы этой скрытой духовной парадигмы культуры началось уже в античной Греции, только сегодня, спустя две с половиной тысячи лет, мы наконец-то осознаем значение идейного обмана, заключающуюся в замене онтически творческой и тонко упорядоченной природы понятийными идеалами классической науки. Именно эта ошибка, когда-то несомненно оправданная, приводит высоко софистицированную техническую культуру на грань ее исчезновения. Оказывается, что природе не нужен даже сегодняшний высочайший уровень развития естественных наук, она самодостаточна и не зависит от человеческого познания. В адекватной естественно-научной интерпретации, лишенной искажающей оптики хищнической парадагмы, для своего сохранения будет нуждаться только культура.

Хищническая духовная парадигма, развитая и усиленная наукой Галилея и Ньютона в период Нового времени, стала главной идейной опорой современных антропоцентрических конституций, общей рамкой хищнического законодательства. Эта духовная парадигма до сих пор двояким способом управляет политикой, бизнесом, СМИ и системой образования. 1. В форме искусственной культурной предметности она вызывает гибель созданных эволюционным путём живых и неживых систем Земли. 2. В образовании и деятельности СМИ она продвигается как каждая другая идеология – она надевает на людей фальшивые очки, антропоцентрически искажающие интерпретацию природы. Не только школы, но и главным образом СМИ, сегодня управляемые огромными корпорациями, софистицированно подсказывают людям, чтобы вместо леса они видели древесину, вместо неживой природы – только полезные ископаемые и источники энергии, вместо творческой Земли – только сельскохозяйственное и промышленное производство глобализированной культуры.

Скрытая хищническая основа культуры, которая когда-то была предпосылкой для ее бума, сегодня ведет культуру к гибели. Сохранить на Земле человеческий вид, так же, как и сохранить для его жизни другие необходимые биологические виды и неживые структуры – означает отказаться от стратегии завоевания и достойно уступить уникальной креативности Земли.

Как бы в противоречии с современным техническим прогрессом мы обнаруживаем, что каждый наш вздох, каждый глоток воды, каждый кусок зависит от здоровой и незагрязненной Земли. Поэтому Землю мы должны реабилитировать, снова сделать ее священной, вернуться к первоначальному уважению ее. Нашу веру в сверхъестественные существования нам следовало бы снова вернуть существованиям естественным, игнорируемой субъективности Земли, которая превышает ограниченную человеческую и культурную субъективность и которую поэтому мы не имеем право целенаправленно деформировать.

1. Земля для человека и человеческой культуры является единственной возможной оказавшей гостеприимство системой. То есть она не является ни конструкционной материей и энергией, ни просто территорией или источником продуктов. Не является она и складом культурного технологического мусора. Она является творческой биофильно ориентированной деятельностью, она является самой древней, самой широкой и самой сильной планетарной субъективностью. Она включает человека и делает возможным существование не только временной и видово ограниченной субъективности человеческой, но и способна в течение длительного времени быть толерантной и к соответственно объемной, и поэтому не угрожающей ни человеку, ни Земле субъективности культурной.
2. В живых системах Земли содержится огромное количество естественной информации, она же записана и языком нуклеиновых кислот. Поэтому вымирание биологических видов, добыча руды, редких полезных ископаемых и ископаемых топлив, вызванное культурой – это не только необратимая потеря естественной эволюционной упорядоченности, но и невосполнимая культурно-информационная утрата. Культура, возникшая в результате деятельности человека только на основе неполной и целенаправленной эпигенетической (чувственно-нейрональной) информации, прочитанной с поверхности естественных структур, с трудом осваивает опредмеченную и записанную естественную информацию. С помощью естественных наук она, однако, пытается ее все лучше и лучше расшифровывать и понимать.
3. Космическая материя (элементы периодической системы), из которой когда-то гравитация «испекла» горячую Землю, содержится не только в нашей внешней среде, но и в каждом из нас. Химические элементы этой материи, конструкционно встроенные в наши тела, не только происходят из исчезнувших звезд, но после своей смерти, так же, как и все живые системы, и мы должны вернуть их планете. С одной стороны, мы один из многих видов планеты Земля, возникших эволюционно и в совершенстве слаженных со вселенной и биосферой. Но с другой стороны, мы также являемся исключительным, уникальным видом, который создал культуру, так что в соответствии с предрасположенностью собственного генома на базе отличающейся нейрональной информации человек зажег еще одну эволюцию – оппозиционную эволюцию культурную.
4. Естественная эволюция тестирует и человека на удачность его биологической эволюционной конструкции. Она тестирует её, главным образом, косвенно, посредством совместимости творений человека, т.е. надличностного тела и функций культуры с природой. Культурная система, превышающая мыслимую границу допустимой нагрузки Земли и человека как естественных систем, которая будет слишком масштабной и противоприродной, независимо от своей информационной и технической зрелости вместе с человеком неизбежно исчезнет.
5. И на идейном уровне мы должны снова вернуть Земле то, что у нее было отнято наукой Нового времени, развивавшей хищническую парадигму – главенство, творческость, память, субъективность. И хотя Земля не может быть ни причиной существования Вселенной, ни целью ее дивергентной (расходящейся в разные стороны) эволюции, мы должны признать ее уникальность. Она определена ни в коем случае не мнимым положением в центре космоса, но чем-то, что мы игнорируем: достигнутым уровнем естественного развития жизни, тонкой молекулярной упорядоченностью и равновесием неживых и живых систем.
6. У Земли как наивысшей творческой субъективности, как настоящей роженицы или «мудрой эволюционной матери» живых систем есть своя необратимая история во времени. Как составная часть Вселенной, в развитии которой мы не сомневаемся, она отличается тем, что с ее пространственно незначимым положением была связана очень узкая полоса условий, которые сделали возможным возникновение жизни и ее достаточно длительное, никогда полностью не прерываемое развитие. Сегодня это развитие беспрецедентным способом прервано подъемом противоприродной технической культуры.
7. Биосфера Земли – естественное продолжение абиотической космической эволюции, развивается вместе с ней, потому что Вселенная – это ее более широкие эволюционные рамки. Она – это большая диссипативная структура, характеризующаяся субъективностью и питающаяся солнечной энергии. Эта энергия, уникальные физические условия и наличие подходящих абиотических элементов сделали возможным, чтобы жизнь на Земле развивалась от своих первых форм (бактериальных) вплоть до современного уровня развития – возникновения человека и четвертичной биосферы. Биосфера нашей планеты структурно обогащает земную абиотическую среду так, что Земля как целое создает изобретательно упорядоченный организм с внутренней конститутивной информацией.

8. Жизнь на Земле – это, собственно, долгосрочный эксперимент вселенской эволюции, проходящий в лаборатории под названием Земля. Поэтому это дерзость, когда в середине эксперимента наша хищническая культура так возмутительно вмешивается в его ход: своей направленной против природы ориентацией, которую нам необходимо изменить, беспрепятственно уничтожает самые сложные продукты, нарушает целостность планетарной экосистемы. Это недопустимо и потому, что период эволюции биосферы ведет счет на миллиарды лет, тогда как средняя продолжительность жизни биологических видов, к которым относится и человек, обычно не превышает несколько миллионов лет. И мы все еще не знаем, в какой стадии «жизненного пути» нашего вида находится сегодняшняя направленная против природы культура.
9. Прекрасная, удивительным образом упорядоченная и тонко динамически сбалансированная система жизни на Земле не должна далее подвергаться ущербу по двум причинам. Во-первых, культура как продукт и средство экспансии одного биологического вида не создавала природные структуры, люди не понимают ни их внутреннюю упорядоченность, ни место, ни функцию в процессе эволюции биосферы. Во-вторых, культура экзистенциально зависит от постоянного в течение длительного времени баланса живой и неживой среды Земли. Только посредством естественной репродукции человека, только вследствие небиологической деятельности человека до определенного времени может существовать временная сконструированная по-другому подсистема планеты, как ее воображаемая искусственная опухоль.
10. Так как первичным энергетическим источником существования, воспроизводства и развития земных живых систем было солнечное излучение, их организационная и функциональная сложность возрастала постепенно, благодаря тому, что Земля в течение длительного времени подвергалась экспозиции солнечного света. Она возрастала темпами, которые, очевидно, не могли быть выше, так как, с одной стороны, они были связаны с ограниченной потребляемой мощностью яркой солнечной энергии и высокой достоверностью переноса генетической информации, а с другой стороны, с достигнутой организационной структурой живых систем.
11. Поэтому сегодняшние живые организмы – важное свидетельство развития всей биосферы. Будучи открытыми системами с внутренней информацией, они являются косвенным и прямым доказательством спонтанной конститутивной функции естественной активности и времени. Время и активность не только были опредмечены, но и информационно записаны в их специфических структурах. Поэтому эволюционная ценность живых организмов пропорциональна протяженности неповторимого времени. Эта невыразимая ценность тесно связана с тем, что она возникла самостоятельно, в условиях, которые уже не существуют, и что её уже никогда – если мы их уничтожим – не создадут снова ни естественная, ни культурная эволюция.
12. Из признания уникальности Земли, из ее субъективности, не зависящей ни от чего человеческого, вытекает потребность в новой гражданской и политической позиции. Это признание обязывает нас использовать факт о невосполнимой ценности Земли не только для спасения существующих в настоящее время форм жизни, но и для спасения человека и его культуры. Оно обязывает нас стремиться к биофильной трансформации сегодняшней неудержимой хищнической культуры. Антропоцентрическая рациональность, которая основывалась сначала на онтологическом главенстве человека, а позднее и на его личной свободе, собственности и неотъемлемых правах, будет вынуждена признать, что она не представляла, что в первую очередь неотъемлема жизнь, с судьбой которой связана свобода человека, собственность и права человека. А «права человека» – как выясняется сегодня – ограничены также новой обязанностью культуры по отношению к природе: императивом сохранения пригодной для обитания Земли.

1. Культура в полном объеме является делом рук человека. Это процесс и результат небиологической деятельности человека. Естественная эволюция, создавшая земную природу, включая человека, культуру не создает и в свою систему ее органически не включает. Речь идет об искусственной системе с отличающейся от природы конститутивной информацией (памятью).
2. Содержание культурной памяти не создает человеческая генетически возникшая филогенетическим путем информация, которая на тонком молекулярном уровне интегрирует человека в систему биосферы. Коллективная культурная память возникает из чувственно нейрональной информации нашего биологического вида, ее содержание по большей части макроскопическое, и она понятийно интегрирует культуру на грубом уровне фенотипа.
3. Культура формируется в высоко упорядоченном естественным образом мире, развивается посредством деятельности единственного биологического вида, который не знает порядок и эволюционную мудрость природы. Имеющая неподходящую социокультурную направленность и слишком масштабная деятельность человека может иметь опасные последствия не только для культуры, но и для самого человека. Культурная система повышает свою относительную самобытность, продвигает свою направленную против природы ориентацию и в результате выкачивания дополнительной энергии может забирать экологические ниши у остальных живых систем, уничтожать их и опасным образом подвергать насилию естественный порядок.
4. Естественный порядок, конечно, предшествовал во времени человеку и культурному порядку. Культура как иная онтически упорядоченная действительность не может естественным образом упорядоченную поверхность Земли структурировать по-новому, не уничтожая естественные экосистемы и не вредя редким формам, возникшим в ходе эволюции. Культурная система, информационной подсистемой которой является закодированная с помощью этнического языка духовная культура, не способна использовать структурно высоко объективную генетическую информацию человека, являющуюся конститутивной только видово биологически. Культурная информация относительно короткое пребывание человека в культуре не может зарегистрировать.
5. Культура уже в момент своего возникновении должна строиться на своей собственной социокультурной информации, чуждой природе по своей сути и по способу кодирования. Хотя она (социокультурная информация) и создается с помощью модификации человеческого чувственно-нейронального познания, но из-за того, что она появляется только в культуре, она настроена не только биологически, но и социокультурно, поэтому она может стать носителем надличностной экспансивной тенденции искусственной культурной системы. По сравнению с тонким и в высокой степени объективным филогенетическим познанием человеческое онтогенетическое познание является не только поверхностным, грубым и приблизительным, но и видово эгоистичным. И поэтому материальная культура, включая технику, конституирует себя как искусственная система, построенная из разломанных структур Земли, как чужеродное образование с направленной против природы структурой, ориентацией и режимом.
6. По отношению к биосфере культурная упорядоченность не только отличается с точки зрения структуры и небиотической ориентации. Она также удивительно целостна, у нее есть тенденция быстро опредмечивать «свободную» социокультурную информацию, расширять свою экологическую нишу. И хотя она растет из одной филогенетической линии (человеческой) биотической эволюции, «строится» она из материалов практически всех естественных структур Земли. Так как она опредмечивает другую информацию о внешнем мире, создает отличающуюся упорядоченность. Высокая потребляемая мощность дополнительной энергии из ископаемых топлив и сильная экономическая интеграция особенно снижают ее адаптационную способность к живой и неживой среде Земли, они парализуют ее способность непрерывно оптимизироваться за счёт негативных обратных связей от своего окружения. Естественный динамический дисбаланс между живыми и неживыми структурами культура после промышленной революции разрушает и тем, что растет во много раз быстрее, чем биосфера, что в хищнической парадигме она пока не может достигнуть климакса. Поэтому биологическое разнообразие исчезает быстрее всего с момента природной катастрофы в конце мезозоя, в результате которой вымерли динозавры и началась эра млекопитающих.
7. Высшая абстрактная справедливость при распространении культуры заключается в том, что и человек, вызывающий «аллергическую реакцию» биосферы, подчинен неумолимой логике сохранения ее целостности. Он становится видом под угрозой. Впервые в своей истории людям (и их культуре) на глобальном уровне угрожает окружающая среда, которая когда-то сделала возможным их возникновение. Мы предполагаем, что политика, главной заботой которой сегодня является сохранение власти, экономического роста и условий предпринимательской и потребительской свободы, вскоре будет вынуждена относиться с уважением к ценности и правам Земли: принимать решения под давлением угрозы будущему человека.
8. Преодоление современной оппозиции культуры по отношению к природе не может игнорировать вопрос, в каком смысле связан характер сегодняшней культуры с человеком и его генетической установкой, в каком смысле он связан с содержанием социокультурной информации, с хищнической духовной парадигмой, которую когда-то европейская культура приняла и развила ее в Новое время. Очевидно, что прямая связь с человеком как биологическим видом дана особой структурой человеческого тела и человеческой психики, врожденной агрессивной адаптивной стратегией человека как вида. Отсутствие биологической специализированности человека, обуславливающее универсальность человеческих интересов, делает из его внешней среды не только предмет удовлетворения жизненных потребностей, познания и оценки, но и предмет собственности и потребления. Человек как вид никогда не познавал только для того, чтобы полюбоваться истиной. Он познавал, чтобы эксплуатировать мир, чтобы агрессивно адаптироваться к миру, чтобы иметь возможность строить свое внешнее небиологическое тело, культуру.

9. Так как культура является системой с собственной внутренней информацией, конфликт культуры с природой «каузально» связан с содержанием и ролью культуры духовной. Она как внутренняя информация культурной системы – как ее воображаемый социокультурный геном – воспроизводит форму современной направленной против природы культуры. Поэтому изменение ее скрытой хищнической установки, биофильное изменение «генома культуры» является ключевым для смягчения и решения кризиса. Если мы хотим изменить систему с внутренней информацией (памятью), мы должны изменить ее информацию, память. Старая установка и старая конститутивная информация имеют способность снова возвращать назад отдельные фенотипические изменения системы.
10. Культурная система с одной стороны включает в себя строго предписанную с информационной точки зрения упорядоченность, например, технику, постройки, потребительские товары и т.п., но целостной, развивающейся в форме слепой эволюции, точно информационно предписанной системой она быть не может. И хотя она также возникла при помощи сукцессии, от естественных экосистем она значительным образом отличается. Естественные экосистемы, возникающие из популяции точно строго упорядочных с информационной точки зрения живых систем, интегрирует биофильная настройка естественной земной эволюции, но не особая экосистемная информация. Искусственные культурные системы, которые наряду с человеком и некоторыми организмами включают строго предписанные с информационной точки зрения элементы техники и материальной культуры, однако, также должна интегрировать (разумеется, посредством деятельности людей) „свободная“ конститутивная информация – рассеянная духовная культура.
11. Когнитивный компонент человеческой психики, который в эволюции нашего вида развивался быстрее всего и с которым мы связываем надежды на растущую объективность познания мира, никогда не был и до сих пор не является своеобразным. Хотя сначала он был только исполнительным органом человеческого тела и психики, но позднее незаметно стал аналогичным органом репродуктивных требований направленной против природы культуры. Уже ряд веков этот компонент подвергается скрытой хищнической духовной настройке культуры. Поэтому сегодня мы обнаруживаем, что все наши интерпретации, ценности и регулятивы окрашены нашими интересами, причем не только индивидуальными и групповыми, как это повсеместно признается, но также и скрытыми интересами общечеловеческими, видово эгоистичными, о которых не говорится.
12. Научное понятийное познание, которое сегодня строго прописывает с информационной точки зрения элементы высоко изощренной техники и общественной материальной культуры, не постигает природу в ее завораживающей упорядоченности, онтической креативности и комплексности. Оно было установлено не только упомянутой хищнической духовной парадигмой, но и донаучным распределением мира, обыкновенным (общим) языком и познанием. Мир мы – как гоминиды и первые люди, т.е. уже как охотники и собиратели, – должны были воспринимать, кодировать с помощью языка и интерпретировать в зависимости от вида, т.е. так, чтобы мы в нем со своим собственным биологическим «снаряжением» выжили. Он был для нас, главным образом, тем, что нам в той или иной эпохе была способна опосредствовать наша консервативная биологическая естественность и что мы благодаря тогдашней культуре из мира понимали. А так как мы своим организмом и своим геномом были априори эволюционно приспособлены к внешней действительности, то никогда в прошлом нам не надо было знать, что такое природа и жизнь, что такое культура и каково место культуры в природе. В таком знании, в теоретической модели искусственной целевой субъективности культуры и более широкой естественной субъективности природы мы нуждаемся вплоть до сегодняшнего дня.
13. Настроенная против природы культурная система возникала из сущности человеческой натуры, возникала спонтанно и ее скрытый духовный фундамент кристаллизировался и укреплялся при селекции частичных культур. Поэтому хищническая духовная парадигма в ней не только выразилась, но и проявилась в области права и политики, деформировала онтогенез человека, воспитание и образование людей. От принятия экологически позитивного информационного изменения современная культурная система таким образом сможет «активно защищаться». Данная резистентентность по отношению к биофильной социокультурной ориентации напоминает функцию межвидового информационного барьера или иммунной системы организма. Так как сегодняшняя культурная система возникала не при помощи опредмечивания биофильной культурной информации, то человеческий, организационный и предметный компоненты ее игнорируют. Люди, некритически принимающие настроенную против природы культуру, отказываются слушать аргументы биофильных перемен, они не понимают их перспективное значение, их этос и роль культурного самосохранения.
14. Планетарное решение кризиса, которое может исходить не только из человеческой природы, но и из философского распознавания ее скрытых духовных корней, сначала должна приготовить высокая теория. Позитивная экологическая трансформация культуры, чье существование находится под угрозой, посредством ее биофильной парадигмы, посредством права в качестве гаранта биофильной конститутивной информации, представляет исторически беспрецедентную попытку человечества покончить со стихийной фазой настроенной против природы эволюции вообще. Надежду, что эта попытка удастся, нам может дать факт, что условия экологического изменения самопроизвольно созревают из-за кризисного развития современной настроенной против природы культуры. К сожалению, кризис должен еще более обостриться, пригодность Земли для обитания, к несчастью, должна еще больше усложниться, чтобы необходимость такого принципиального изменения, которую сегодня простые люди чувствуют просто как разочарование или неопределенную угрозу, приняла в качестве своей программы и политическая верхушка.

1. Человек как биологический вид, создающий культуру, не является непосредственной системной причиной сегодняшнего кризиса цивилизации. Этой причиной является процесс культурной эволюции, сгенерированный людьми и позднее предопределенный самой культурой. Системной причиной экологического кризиса является конфликт культурной системы с Землей – оказавшей гостеприимство культуре. Суть их конфликта – стихийная хищническая экспансия культуры, вызывающая убыль и гибель естественного бытия.
2. Организм человека, независимо от уровня культурного развития, биологически остается неизменным и однородным с достигнутым уровнем естественной земной эволюции в той части мира, в которой он возник. Только будучи полностью сформированным природой как вид, он покинул родную Африку и занял другие континенты. Поэтому при поиске этиологии, диагноза и терапии поврежденной культурой экосистемы Земли праву следует защищать не только интересы человеческого вида, а прежде всего сохранение более широкого и древнего бытия природного, игнорируемую целостность планеты. Так что речь не идет о парадоксе, когда при защите интересов человека право в противоречии с антропоцентрической традицией заботится об интересах земной природы. Как врач у постели больного, право в ситуации кризиса Земли должно беспокоиться о судьбе естественного бытия, должно предотвратить его излишнее разрушение.
3. Все существующие биологические исследования подтверждают, что анатомически современный человек, т.е. кроманьонец, – это нормальный зоологический вид, возникший случайно. Он крупное позвоночное, относящееся к классу млекопитающих, к отряду приматов, семейству гоминидов. Конечно, это молодой вид, который, если измерять геологическим временем, появился только в последние секунды на воображаемом циферблате часов, изображающих время существования жизни на Земле. Протяженность этого периода оценивается более чем в три с половиной миллиарда лет. Поэтому будет уместным правдиво, но достаточно провокационно напомнить, что первые три миллиарда лет Землю населяли только бактерии и что, если Земля кому-нибудь и принадлежит, так это именно им. Сегодня людям следовало бы знать, что их здоровый организм – собственно говоря, биом, содержащий больше бактериальных клеток, чем в человеческом теле имеется его собственных соматических клеток (около десяти в четырнадцатой степени).
4. Вместе со многими другими животными человек – относительно поздний продукт естественной биотической эволюции. А так как он имеет подобное биологически ограниченное время своего видового существования, люди смертны в двояком смысле – как индивиды и как вид. Виды в биосфере возникают самопроизвольно (по отношению к продолжительности своего последующего существования сравнительно быстро) и после определенного периода своего видового процветания также самопроизвольно (и относительно быстро) вымирают. Во время своей жизни как вида они особо не развиваются. Поэтому сегодня существует только малая часть биологических видов, которые в ходе своей эволюции создала биосфера. Соотношение существующих видов к исчезнувшим примерно 1:1000.
5. Человек является составной частью биосферы и связан с ней многими функциональными отношениями: вещественными, энергетическими, информационными. Он – это особый биологический вид не только по своей морфологии и физиологии, но, главным образом, благодаря своей психике – поведению. Человеческая психика, регулирующая его поведение, не является простым биологическим дополнением организма человека. Формы культурной деятельности, с помощью которых человеку удалось создать культурную систему, были для человеческой психики новым стимулом к развитию. Поэтому сегодня „средняя “психика превышает узкие биологические потребности человеческого организма и, учитывая эти потребности, она – гипертрофированна, расширенна и частично деформированна культурой.
6. В исключительности человека как вида чрезвычайную роль играет прямохождение, цветное стереоскопическое зрение, руки, не использующиеся при движении. Так как естественным домом предков человека были кроны деревьев африканских тропических девственных лесов, то свой естественный дом люди после их отступления в покрытую кустами саванну не нашли. Они были вынуждены строить и защищать свои хижины и своих детей от хищников на голой земле, строить ограды и выискивать все более изощренные способы пропитания. Большой и мощный мозг развился как адаптационный орган для этого вынужденного образа жизни. В общих чертах человеческую психику формирует не только ранняя фаза человеческого онтогенеза, так называемый сенситивный период, но и постоянно та или иная культура. Наряду с пластичностью, которая касается самых молодых с точки зрения эволюции когнитивных процессов и делает возможным обучение людей практически на протяжении всей жизни, человеческая психика также структурно консервативна. Она выделяется постоянством некоторых способов реакции и эмоциональных функций, местом нахождения которых является ствол головного мозга.
7. Именно право также может внести вклад в адекватное формирование человека. Отношение человека к миру уже нельзя понимать только духовно и морально, т.е. без понимания единства человека как животного со всей абиотической и биотической средой Земли. Но даже функциональное включение человека в природу не постигает всю правду о характере человека. Личность человека в его жизненных проявлениях и мотивации окончательно создает прежде всего культура, надличностное внешнее тело, которое он своей деятельностью создал, которое его определяет и с помощью которого он пока слишком агрессивно «адаптируется» к природной среде. Однако, кажется, что правила культурного образа жизни не укладываются в консервативном геноме человека. Биологически определенная природа человека является неизменной.

8. Утверждение, что человек создает искусственную и существующую временно культуру, т.е. действительность онтически более низкого характера, целенаправленно организованную, и поэтому локально более сильную и по отношению к биосфере деструктивную, не следует воспринимать негативно. Наоборот, это признание дает общественным наукам, праву и политике возможность предупредить общественность. Только если мы ничего не будем делать, если мы откажемся от способности критической философской рациональности осудить и отказаться от хищнической парадигмы, откажемся потребности биофильно изменить глобальную, направленную против природы культуру, мы должны ожидать приближающегося конца человека и культуры.
9. С точки зрения принятия превосходства правовой субъективности Земли можно доступно сформулировать и то, что многие люди интуитивно чувствуют и что хорошо соответствует данным специальных наук. Во-первых, мы живем в холодном, безбрежном и по отношению к Земле полностью равнодушном космосе и что нашу временную культуру мы можем создавать только благодаря безошибочному биологическому воспроизводству соматической и психической структуры человека. т.е. фактически благодаря целостности, разнообразию и функциональному единству биосферы. Во-вторых, медленные эволюционные изменения человеческого организма (когда-то согласованные как раз с такой же медленной эволюцией биосферы) значительно отстают от быстрых культурных перемен внешней среды. Быстрое развитие человеческого мозга (неокортекса) в ходе антропогенеза (развитие нашего вида), очевидно, создало благоприятные условия также и для его пластичности в ходе онтогенеза (в процессе формирования индивида с помощью культуры), но это не распространяется на другие биологические структуры человеческого тела: остальные структуры нашего организма этой пластичности лишены.
10. Антиципативная правовая регуляция человеческой деятельности в глобальном масштабе, проблема, которой право никогда не считало необходимым комплексно заниматься, не может ограничиться только тем, что такое – абстрактно понимаемый человек и каково его отношение к собственности, свободе, другим людям и этническим группам. Впервые в истории право должно также заниматься тем, каким онтическим существованием является Земля, культура и человек как вид животных. Оно должно заниматься вопросом, какую онтическую структуру и какой объем должна была бы иметь культура, чтобы вместе с природой воспроизводить наш вид и защищать его, одновременно не вредить жизни, от деятельности которой и высокого уровня разнообразия зависит существование людей.
11. Более глубокое понимание прав человека, свободы и субъективности человека связано с представлением онтологического образа мира без человека. Мир появился и был спонтанно онтически творческим задолго до появления человека. Человек как продукт Земли, как ее временная живая ветвь и со своей культурой остался подчиненным Земле. Но правдивый образ человека именно таким образом связан с адекватным пониманием мира с человеком. Он связан с признанием факта, что наш биологический вид создаёт культуру, масштаб которой необратимо уничтожает не созданную человеком природу. И именно за этот уничтожающий онтический процесс человек несет пока неуточненную видовую ответственность. Как вид он отвечает не за природу, которую он не создавал и которой полностью подчинен, но за культуру, за свои творения, которыми он бесповоротно уничтожает Землю.
12. И если мы возьмем в расчет, что социальные и экономические подсистемы также получают свою собственную искусственную субъективность, что они самовольно структурируются и продвигаются, кажется, что в хищнической духовной парадигме – и хорошим примером является растущая субъективность глобального капитала – перспективные человеческие видовые интересы они продвигать не могут. Скорее, наоборот. Они все больше представляют интересы своих собственников и топ-менеджмента, а общие человеческие интересы только изображают. Эту субъективность пока удовлетворяет возможность ставить акцент на абстрактно сформулированных правах человека, но не на конкретно сформулированных правах Земли, не на необходимости подчинения глобальной культуры планете.
13. Так как только человек создает культуру, то ее искусственная система держится на существовании человека, на его небиологической деятельности. Однако человек смертен не только как индивид и как вид. Без человека смертно и его творение как вида – культура. И именно смертность культуры – самое веское доказательство обманчивости мнения, что культура является только продолжением естественной эволюции другими средствами. Но в связи с тем, что у культуры есть своя собственная внутренняя целостность, свой собственный антиэнтропический барьер (духовная культура), она не только зависит от человека и от природы, она также частично независима, онтически относительно своеобразна. Относительное своеобразие культуры, конечно, не означает, что культура определяет и ведёт человека, что от культуры он по-рабски зависит. Наоборот, с помощью философии, права и политики человек может изменить выбранную когда-то хищническую духовную ориентацию культуры. Он сможет оказать сопротивление успешной когда-то, но сегодня уже совершенно очевидно самоубийственной культурной стратегии.